Без образа и подобия - Страница 64

– С радостью вижу, опасения излишни. Сотворенный, но не созданный. Братья счастливы есть/будут. Ухожу с миром.

Глядя на дверной проем, в котором скрылся странный пришелец, я осознал, что чего-то не понимаю. Звенислав с улыбкой пояснил:

– Когда-то его раса создала похожих на тебя существ. Люди, знаешь ли, не первые существа, возжелавшие получить армию неуязвимых слуг. Дорога, по которой пошел Малик, проторена не одним поколением магов – просто твой творец прошел по ней немного дальше своего поколения.

Только маги не желают понять очевидной истины. Из любой темницы рано или поздно найдется выход, а любой раб однажды взбунтуется. И чем дольше срок заключения, тем страшнее и беспощаднее станет мстить узник своим бывшим хозяевам. Если же этот раб изначально создавался для боя, обладает неуязвимостью к магии, способен напрямую черпать силу из нижних пластов и призывать оттуда же родственников на подмогу – справиться с ним будет сложно. Очень сложно.

Ты, к счастью, не владеешь магией, впрочем, это надо проверить. Но при твоем творении использовались души и тела Скользящих-в-небытии, а со времен великой войны дагоны пристально наблюдают за всеми существами, имеющими родню на Той стороне. Поэтому мастер Адапа сначала съездил в Братство Щита, осмотрел Альберта, сейчас убедился в твоей способности себя контролировать, если появится кто-то еще – проверит и его. Он должен убедиться, что ваша раса не представляет угрозы.

– Нас всего-то двое.

– Ну и что? – слегка пожал плечами вампир. – В будущем вас может стать намного больше. Людей поначалу тоже было немного, и они казались такими слабыми…

– Дагон? – внезапно дошло до меня. – Разве кто-то из них еще остался на Земле?

– Единицы: с каждым столетием их все меньше. Адапа – один из последних.

Эмоции брызгали из Чистого Родника фонтаном, хотя она и пыталась их скрыть за маской спокойствия. Получалось плохо. Время от времени сияющая улыбка прорывалась-таки на губы, преображая ответственную наследницу клана в шаловливую девчонку. После недавнего поединка с Андреем это первый раз, когда она находится в хорошем настроении. Кажется, ее обидело, что я уехал и не предупредил о готовящейся схватке: обо всем она узнала позднее, от кого-то из кицуне.

– Я видела настоящего дагона! Максим, ты представляешь! Не русалку какую-нибудь, не сида, а дагона!

– Поздравляю.

– Ты не понимаешь! Бабушка, сколько раз ты их видела?

– Шесть раз, – задумчиво сказала Ступающая Мягко, глядя в окно машины. – За всю жизнь шесть раз. Как вы себя чувствуете, господин Максим?

– Со мной все хорошо, благодарю.

– Никаких головных болей, ощущения чужого взгляда, немотивированного желания что-то делать?

– Нет. Могу я узнать, чем вызван такой вопрос?

– Искренней заботой о вашем благополучии, господин Максим. – Старая кицуне сложила пальцы домиком. – Мне не нравятся слова Звенислава об остаточной связи между вами и вампирессой. До тех пор, пока ваша кровь окончательно не усвоится организмом Татьяны, вы будете уязвимы. Звенислав назвал крайним сроком две недели, и, безусловно, он намного лучше меня владеет всеми аспектами магии крови. Но и он может ошибаться.

– Значит, в ближайшее время мне придется подумать о том, как разорвать эту связь. Если потребуется.

Старейшина красноречиво промолчала.

Опять дождь. Мерзкий дождь, мерзкая погода, мерзкий город. Слабый, чуть накрапывающий, своим еле слышимым шумом доводящий до исступления. Не хочется двигаться. Мысли текут по кругу. Сегодня впервые со дня перерождения спал шесть часов. Хочется еще. Голова болит. У меня может болеть голова? Получается, может. Стук в дверь: чего-то хотят. Плевать. Все плохо. Малика не нашел, время потерял. Ушли. Хорошо, что ушли, шевелиться не хочется. Ничего делать не хочется… Опять стук. Кричат. Мешают. Пусть уйдут. Сломали дверь. Зачем? Не знаю. Чистый Родник. Смотрит.

Я лежал на низкой кровати в своей комнате над рестораном, вокруг толпились испуганные кицуне. Рядом присела Шелковая Шубка с каким-то отваром, сбоку с закрытыми глазами застыла Чистый Родник. Я проверил свое тело, отметил расплывшуюся форму и первым делом сформировал голосовые связки, остальное – ждет.

– Что со мной?

Чистый Родник посмотрела на меня: в глазах у нее плескался страх. Да, должно быть, сейчас я представляю неприятное зрелище. Нервно вздохнув, она ответила:

– Кто-то подселил в Татьяну духа, сумел взломать установленную вампирами защиту. Из тебя вычерпали почти все силы.

– Как такое возможно?

– Вампирессу держали в старом святилище – надеялись поскорее приживить твою силу. Звениславу пришлось заново устанавливать защиту, и какой-то маг сумел ее обойти. Сейчас его ищут. Татьяна пострадала, но не так сильно, как ты. Она вовремя заметила чужое влияние, и, в отличие от тебя, умеет сопротивляться. Тогда дух стал качать силу из тебя – вы же до сих пор едины, а твоя оболочка защищает только от внешних воздействий. – Кицуне устало потерла глаза, обратила внимание на стоящие торчком уши сородичей и скомандовала: – Оставьте нас.

Комната очистилась, последней с неохотой удалилась Шелковая Шубка – впрочем, далеко она не ушла. Принялась подслушивать. Чистый Родник раздраженно покосилась на дверь, создала какое-то заклинание, обволокшее комнату невидимой пленкой, и сунула мне под нос горячий чайник с подозрительной вонючей жидкостью:

– Пей, тебе сейчас нельзя употреблять животную пищу. Особенно кровь.

– Сколько я еще буду так валяться?

– Как я могу сказать? Встать на ноги ты сможешь уже сегодня, но когда вернешься к прежнему состоянию – для меня загадка. – Девушка ворчала, подкладывая мне под голову подушку, зачем-то вытаскивая из стенного шкафчика одеяло – а я и не знал, что оно там хранится, – подогревая чайничек и делая другие, совершенно ненужные вещи. – Будем надеяться на лучшее, Ступающая Мягко уже едет в город. Бабушка покажет приемы, помогающие сопротивляться чужому воздействию на разум, и заодно попробует передать часть энергии. Хотя с твоей физиологией столько непонятного, что лучше подождать естественного выздоровления.